Д Димитрюк - За горизонт. [СИ]

— Выращивают исключительно дурь. Рыбу ловят, силки на мелкое зверье ставят, орехи и фрукты местные собирают. Орден им пару раз в сезон машину тряпья, муки и консервов подкидывает.

— С чего вдруг такая щедрость?

— Видимо проще их в одном месте держать, чтобы не расползлись как тараканы. А переселенцы народ в основном суровый или перестреляют, или к делу приспособят. Особенно женщин.

— Сдается мне, это их ждет при любом раскладе. Вопрос только во времени.

Брат с сестрой согласно кивают.

Два часа на меня выливали море информации. Особенности маршрутов, источники воды, места, где стоит ждать нападений и прочее, прочее, прочее.

Скатываясь в объятия сна, чувствую, как мне под голову положили что–то мягкое, накрыли пледом и звякнули металлом о камни. СВД, стало быть, рядом положили.

Спать.

Легкое девичье тело навалилось на грудь.

Да дайте же поспать! Нашла время, блин!

Девичье бедро прижалось к самой ценной части мужского организма.

Что прямо здесь и сейчас?

Узкая ладошка легла на губы.

Хм, а грудь у нее вполне присутствует.

Девушка губами касается мочки моего уха. Теплое дыхание приятно согревает мочку уха.

Да, я уже на все согласный. Свободной рукой обнимаю Грету за ягодицу. Тоже вполне мясистую.

— У нас гости. Ты смотришь за западной стороной, Вольф за восточной. Будем возвращаться, предупредим по рации. Не подстрели нас спросонья.

Сон улетучился вслед за бесшумно исчезающей в темноте нимфой.

Поспал называется. Тут вообще хоть одна ночь без стрельбы возможна?

Брюзжа про себя, готовлю оружие.

Видимость шагов двадцать, так что СВД мне сейчас ни к чему. Защелкиваю глушитель на АПБ — подходите гости дорогие. Я злой, не выспавшийся, еще и нимфа раззадорила и сбежала.

Бух!

Тяжелое эхо выстрела испуганным зайцем заметалось между гор.

И тишина. Даже ночная живность притихла.

Вспышки выстрела с моей позиции не видно. Но там, откуда стреляли, может быть только позиция орденской женщины–снайпера.

У нее как раз винтовка басовитая должна быть.

Куда стреляли, абсолютно непонятно. Ночной прицел у нее, что ли?

Минуты тянутся томительным ожиданием. Не то, чтобы я сильно напрягся или испугался. Как ни странно, больше всего хочется спать.

— Русский, — шепотом позвал Вольф.

— Что?

— Спи, давай. Я разбужу, если услышу что.

Вот это правильно. У нас прибора ночного виденья нет, так что по такой темнотище все надежда исключительно на слух, а с этим и одна пара ушей вполне справится.

В этот раз змеи мне не снились.

А разбудил меня опять Ошо, сочно хрустящий на завтрак ядовито–зеленым кузнечиком–переростком.

Утро залило ущелье киселем не слишком плотного тумана. Видимость до середины озера, дальше все — молочная стена.

— Выспался? — вместо пожелания доброго утра, поинтересовался осипший голос Вольфа. Осунувшийся от недосыпа немец бдит, прислонившись спиной к колесу «Татры».

— Угу, выспался. Наши на подходе? — поскольку Ошо в лагере, логично было бы предположить, что его хозяева неподалеку.

— Через полчаса обещали быть, — бубнит немец, забираясь в кузов «Татры», там у него лежка обустроена.

Как положено, утро начинаю с кофе.

Костер разводить чревато, как минимум неодобрением соратников, как максимум прилетевшим на огонек свинцовым подарком. Туман дело хорошее, но, увы, в этих местах очень непостоянное.

Горелки у меня нет. Зато есть таблетка «сухого спирта», консервная банка и русская смекалка.

Пробить ножом четыре отверстия в стенках банки. Поджечь таблетку сухого топлива.

— А–яй! Ссссс! — жжётся, зараза!

Таблетку в банку — горелка готова.

Устанавливаю на банку–горелку медную турку.

Упс, чуть не упала. Подпираю банку парой камней. Ну вот, дело пошло.

— Ошо, блин, это твой завтрак так воняет? — шепотом интересуюсь у зверька.

Животинка не понимает о чем речь, но смотрит на меня осуждающе.

Источник зловония постанывает и причмокивает растрескавшимися губами. Обколоть то химией его обкололи, но это никак не отменяет физиологических потребностей организма в оправлении. Судя по мокрому пятну до колен, это чудо всю ночь обильно ссалось в штаны. Хоть плед скинул, когда ворочался.

Подношу флягу к губам страдальца. Боец пытается жадно заглотить полфляги зараз.

Э.. не, друг, так не годится. Дозирую воду маленькими глоточками.

Едва он напился, покусанного пулеметчика пробивает обильный пот, но он успокаивается и впадает в сон.

За ночь кризис миновал, опухлость слегка подспала, вздутия укусов сменили цвет с лилового на желтый. Явно на поправку идет камрад.

Со слов Греты, пострадавшего от укусов следует обильно поить. Это способствует нейтрализации и выводу токсина.

— Уип, — Ошо развернул мордочку и навострил ушки. Прямо как охотничья собака, почуявшая зверя.

Снимаю АПС с предохранителя и занимаю позицию за крупным валуном.

Совсем не факт, что это хозяева зверька возвращаются. В злых врагов, крадущихся под прикрытием тумана, тоже верится слабо. А вот в свирепого, да к тому же еще и не позавтракавшего, местного хищника запросто.

Вчера на противоположный берег озера вышел местный мишка. Ну, мишка — не мишка, урсаноид, скажем так, с непропорционально длинными конечностями, массивной головой на длинной шее. Метра полтора в холке, такой в глаза заглянет, не вставая на задние лапы.

Для такого гостя у нас обрез припасен, но начинать будем всё–таки с АПС, как более универсального средства.

— Вольф, мы подходим к лагерю. Прием, — сообщает «Кенвуд».

— Знаю. Подходите. Прием.

— Принято. Конец связи.

Хрустнула под ногой веточка. И почти тут же из тумана вынырнули две фигуры.

— Как сходили? Кофе будете?

— Какой кофе? Спааать! — Грета заваливается на мой лежак и мгновенно засыпает.

Укатали сивку, крутые горки. Н–дэ, горки тут действительно крутые. Стягиваю с девушки мокасины и укрываю своим спальником. Не просыпаясь, девушка ворочается, устраиваясь поудобнее.

Дензел сходу прихватизировал полкружки еще теплого кофе. — О горячий почти. Как погрел?

Киваю на импровизированную горелку, — Сходили как?

— Нормально сходили. Четверо узкоглазых пришли с востока. Одного снайпер сняла наглухо. Они труп пару миль на себе тащили, потом тело камнями привалили, — не отошедший от ночного марш–броска, парень частит и сбивается с мысли. — Мы миль шесть за ними шли. Но они, как рогачи на случке, перли без остановки.

В случайных пассажиров, ползущих по горам на ночь глядя, верится слабо. Так что вариантов, кто эти хлопцы, небогато.